утверждают на  основании  своих  исследований,  что  обезьяны  решают  новые
задачи путем многочисленных «проб и ошибок»  –  эта  теория  стремится  дать
единое  универсальное  объяснение  навыков,  учение  и  интеллекта  на  всех
ступенях эволюции, и «механически уравнивает обезьян с другими  животными  и
человеком, и не  объясняет  специфических  особенностей  психики  шимпанзе».
/48/.
      В  противоположность  этим  двум  точкам  зрения   исследования   Н.Н.
Ладыгиной-Котс, а также исследования антропоидов физиологами Э.Г.  Вацуро  и
М.П. Штодином и др., выявляют качественное своеобразие психики  и  поведения
шимпанзе. …
      В.А. Вагнер предупреждает:  «Надо  быть  очень  осторожным,  чтобы  не
отнести на долю разумных способностей того, что в значительной части  должно
быть отнесено на долю инстинктов».
      Н.Н. Ладыгина-Котс пишет о том, что существует насущная  необходимость
изучения  понятия   мышления   (интеллекта)   животных   и   выяснения   его
особенностей, связанная с тем, что в современной  советской  психологической
литературе,  в  частности  в  учебниках  психологии   употребляются   весьма
разноречивые формулировки, раскрывающие это  понятие.  Однако,  несмотря  на
имеющиеся разноречия,  все  советские  психологи  подчеркивают  своеобразие,
качественное отличие интеллекта животных от интеллекта человека.  В  чем  же
заключается это  своеобразие  выяснено  еще  недостаточно.  В  своей  статье
«Особенности элементарного  мышления  животных»  Н.Н.  Ладыгина-Котс  делает
попытку  осветить  этот   вопрос,   исходя   из   имеющихся   в   литературе
экспериментальных данных, относящихся к изучению  мышления  высших  животных
(обезьян). В  статье  рассматриваются  результаты  исследований,  в  которых
животным   (обезьянам)   давались   для   решения   задачи   разного   типа.
Использованные в опытах задачи расположены в порядке возрастающей  сложности
и трудности для решения.
      «Первый тип задач был направлен на то, чтобы  исследовать  способность
обезьяны к непосредственному улавливанию пространственного соотношения  двух
предметов на  базе  зрительных  восприятий,  например,  при  дифференцировке
нитей, прикрепленных и не прикрепленных к приманке (опыты Г.З. Рогинского).
      Во  втором,  более  сложном  типе   задач   от   обезьян   требовалось
использовать  посредствующий  предмет  –  орудие  (палку)   для   доставания
приманки,  удаленной  (в  горизонтальной  или  вертикальной   плоскости)   и
недосягаемой для рук (опыты Э.Г. Вацуро, Н.Н. Ладыгиной-Котс и др.).
      В третьем, еще более  усложненном  типе  задач  обезьяне  не  давалось
орудия, готового для употребления. Она сама  должна  была  выделить  его  из
комплекса однотипных, но различных по величине,  или  форме,  или  твердости
предметов (опыты Н.Ю. Войтониса, Н.Н. Ладыгиной-Котс).
      В четвертом,  еще более сложном типе  задач  от  обезьяны  требовалось
употребление двух посредствующих предметов (двух палок или двух ящиков)  для
овладевания  приманкой  -  путем  приближения  ее   к   себе   (опыты   Г.З.
Рогинского).
      В пятом, особенно сложном  типе  задач  от  обезьяны  требовалось  при
решении не только  восприятие  контактной  связи  между  двумя  (или  тремя)
предметами, но и прочное  скрепление  предметов  для  пользования  составным
удлиненным предметом, как орудием доставания приманки (опыты Э.Г.Вацуро).
       Все эти пять типов задач решались обезьянами при участии  зрительных,
осязательных и  кинестезических  ощущений,  путем  восприятия  связей  между
двумя  –  тремя  (а  иногда   и   более)   непосредственно   воспринимаемыми
предметами.
      Шестой тип  задач  требовал  отыскивания  посредствующего  предмета  –
орудия, находящегося в экспериментальной ситуации, но либо вне  поля  зрения
обезьяны, либо включенного в сложные комплексы (опыты Н.  Ю.Войтониса,  Н.Н.
Ладыгиной-Котс, Г.З. Рогинского).
      В седьмом типе  задач  была  необходима  предварительная  «подработка»
недостаточно пригодного  для  доставания  приманки  предмета,  предложенного
обезьяне в качестве орудия (опыты Н.Н. Ладыгиной-Котс).
      Восьмой тип задач включал необходимость  улавливания  тождества  между
предметами, выбираемыми обезьяной в соответствии с  показанным  ей  образцом
(опыты Н.Н. Ладыгиной-Котс).
      В девятом типе опытов от  обезьяны  требовалось  уловить  связи  между
выделенными ею признаками предметов, неодинаковых по форме и  величине,   то
есть произвести выбор не тождественного, а лишь сходного по тем  или  другим
признакам  предмета  (опыты  Н.Н.  Ладыгиной-Котс)».  /29/.  По  результатам
собственных  экспериментов,  а  также  сравнительного  анализа   результатов
экспериментов,  проведенных  другими  исследователями,  Н.Н.   Ладыгина-Котс
делает следующие выводы: «Обнаруживается, что  специфика  мышления  животных
состоит в ситуационной связанности их  представлений,  в  большой  трудности
выделения  зрительных  образов  и  в  неспособности  животных  к  мысленному
связыванию этих образов, к мысленному  оперированию  ими.  Вследствие  этого
все сложные ассоциативные  связи,  осуществляемые  даже  высшими  животными,
носят характер пространственно - временных связей,  которые  воспроизводятся
только в том виде, в котором они были закреплены, оказываясь  бессмысленными
при  воспроизведении  их  в  измененной  ситуации.  Эти  пространственно   –
временные  связи  принципиально  отличаются  от  причинно  –   следственных,
смысловых связей, которые являются основой подлинного понимания  соотношения
вещей,   связанного    со    способностью    к    мысленному    оперированию
представлениями, понятиями и к видоизменению поведения в новой  ситуации  на
основе этих операций. М.П. Штодин на  основании  проведенных  опытов  делает
вывод, что в решении новых  задач  обезьяна  использует  ранее  выработанные
навыки вне зависимости  от  смыслового  содержания  ситуации,  то  есть  при
изменении  условий  опытов,  обезьяна  использует  привычный  путь  решения,
вопреки его бессмысленности.
      Огромное преимущество человека над животными заключается в возможности
иметь общие понятия,  которые  образовались  при  помощи  слова  (понятие  о
времени,  о  пространстве)…  Понятие  о  причинности  повело  дальше,   дало
возможность  устанавливать  связь   между   событиями».   /29/.   Необходимо
отметить, что в период после 1960 года и до наших дней так же  рядом  ученых
/С.Л.Новоселовой, Г.Ф.Хрустовым и др./ были проведены опыты,  подтверждающие
исследования  Н.Н.Ладыгиной-Котс.  Как  пишет  Г.Ф.Хрустов,  по  результатам
проведенных исследований /60гг/: «Ситуация орудийности  никакую  орудийность
деятельности шимпанзе не  порождала;  ситуация  орудийности  в  деятельности
шимпанзе порождает только проявление активного нейролимитирования». /63/.
       Исследования поведения и  психики  антропоидов,  помимо  специального
значения, имеют исключительный интерес  в  связи  с  эволюционным  изучением
феномена предусмотрительности и  механизмов  его  развития  от  животного  к
человеку.
      Как уже упоминалось выше, существуют две точки зрения. Одни,  примыкая

Разместил: Гость Прочитано: 16192