американскими"  и  они  сами,  и  русские  испытуемые  проведенного  Т.   Г.
Стефаненко  совместно с коллегами из университета  штата  Нью-Мексико  (США)
исследования. В целом в этом проекте был выявлен достаточно высокий  уровень
согласия  между  российскими  и  американскими  студентами  при   восприятии
качеств, присущих американцам (см. Stephan et al., 1993).
       Кроме  того,  свойства,  приписываемые  другим,  косвенным   образом
отражают особенности группы, в которой распространены  стереотипы.  Так  как
другие народы  воспринимаются  через  сравнение  с  собственным,  мексиканцы
могут  оценивать  русских  как  сдержанных  и   замкнутых,   а   шведы   как
эмоциональных  и  оживленных.  Сами   русские   в   нескольких   современных
исследованиях  (Е.Л.  Коневой,  В.Ф.  Петренко))  исследованиях  приписывали
общительность и раскованность разным народам:  американцам,  которые  далеко
не всегда включают эти черты в  автостереотип,  и  финнам,  в  автостереотип
которых входят противоположные черты. Вполне  вероятно,  что  русские  особо
выделяют  эти   качества   у   других   народов   из-за   восприятия   своих
соотечественников как зажатых и недостаточно общительных.
       То,  что  реальные  межэтнические  отношения  оказывают  влияние  на
стереотипы, не требует особых доказательств. Именно от  характера  отношений
— сотрудничества или соперничества, доминирования или подчинения  —  зависят
основные  "измерения"  стереотипов  -  содержание,   направленность   (общее
измерение благоприятности) и степень благоприятности, и  в  конечном  счете,
степень их истинности.
       В случае конфликта между группами строятся их полярные образы, когда
себе приписываются только позитивные качества, а "врагам" —  противоположные
негативные. Такие стереотипы являются эмпирическим индикатором  межгрупповой
дифференциации в форме противопоставления. Наиболее ярко  противопоставление
проявляется в феномене неоднократно описанного "зеркального  образа",  когда
члены двух конфликтующих групп приписывают  идентичные  положительные  черты
себе, а идентичные пороки  —  соперникам.  Своя  группа  воспринимается  как
высоко моральная, и ее действия объясняются  альтруистическими  мотивами,  а
чужая группа — как "империя зла", преследующая свои эгоистические  интересы.
Именно этот феномен был  обнаружен  в  период  холодной  войны  во  взаимных
стереотипах американцев и русских.
       Тенденция к межэтническому противопоставлению может проявляться и  в
более сглаженной форме, когда практически тождественные по  смыслу  качества
оцениваются по-разному в зависимости от того,  приписываются  ли  они  своей
или чужой группе. Люди выбирают позитивный  ярлык,  когда  описывают  черту,
присущую своей группе, и негативный ярлык — при описании той же черты  чужой
группы: американцы  воспринимают  себя  как  дружелюбных  и  раскованных,  а
англичане считают их  назойливыми  и  развязными.  И  наоборот  —  англичане
полагают, что им присущи  сдержанность  и  уважение  прав  других  людей,  а
американцы  называют  англичан  холодными  снобами  (см.  Stephan,  Stephan,
1996)1.
       Этноцентристские  тенденции  могут  быть  сглажены  ,еще  в  большей
степени, тогда дифференциация  осуществляется  в  форме  сопоставления  двух
rpyпп и проявляется через построение взаимодополняющих  образов.  Достаточно
явно выраженной оказалась тенденция к сопоставлению  "типичного  американца"
и "типичного советского человека" у  московских  студентов  в  исследовании,
проведенном Т.Г. Стефаненко и др. в 1987 г.  В  стереотип  американца  вошли
позитивные    деловые    (деловитость,     предприимчивость,     трудолюбие,
добросовестность,   профессиональная   компетентность)   и   коммуникативные
(общительность,  раскованность)  характеристики,  а  также  основные   черты
"американизма" (стремление к  успеху,  индивидуализм,  уверенность  в  себе,
высокая  самооценка,  прагматичность  в  отношениях,   примат   материальных
ценностей над духовными, чувство превосходства над другими народами).
       Стереотип "типичного советского человека" значительно  отличался  от
этого образа. Объектом восприятия у  соотечественников  стали  прежде  всего
позитивные  гуманистические  характеристики:   гостеприимство,   дружелюбие,
гуманность, доброта,  отзывчивость.  Даже  при  простом  сравнении  качеств,
составляющих   два   стереотипа,   видно,   что   они   представляют   собой
взаимодополняющие образы: ни одно из качеств не только  не  повторяется,  но
все они принадлежат к разным бинарным оппозициям.

Однако сопоставление своей и чужой групп вовсе не свидетельствует о полном
отсутствии этноцентризма.



                 1.4. Этнические стереотипы и механизм     стереотипизации.



       До сегодняшнего дня в обыденном  сознании  и  в  средствах  массовой
коммуникации   о   стереотипах   весьма   распространено   мнение   как   об
исключительно негативном явлении.  Во  многом  это  связано  с  тем,  что  в
мировой науке чаще  всего  изучались  негативные  стереотипы  подвергавшихся
дискриминации  этнических  меньшинств,  например  в   США   афроамериканцев,
выходцев из Мексики и Пуэрто-Рико. Отсюда  и  отождествление  стереотипов  с
когнитивным  компонентом  предубеждений,  а  процесса  стереотипизации  —  с
"безнравственной формой познания".
       Но В.С.Агеев подчеркивал  и  был  совершенно  прав,  что  необходимо
"четкое различение между социальными стереотипами как социальным явлением  и
стереотипизацией как психологическим  процессом"  (Агеев,  1987,  с.177).  В
социальной   психологии   последних   десятилетий   стереотипизация    стала
рассматриваться как рациональная форма познания, как  частный  случай  более
универсального процесса категоризации:
       "Действительно,   стереотипы   —   почти   неизбежное    последствие
категоризации.   Создавая   социальные   категории,   мы   фокусируемся   на
характеристиках, благодаря которым люди,  принадлежащие  к  этой  категории,
похожи друг на друга и отличаются от других людей" (Stephan, Stephen,  1996,
р.7).
       Однако стереотипизация  не  тождественна  категоризации.  Во-первых,
стереотипизация все-таки не абсолютно неизбежное последствие  категоризации:
мы можем идентифицировать индивида — на основе  объективных  свойств  —  как
члена категории, но не приписывать ему  ни  одного  стереотипного  качества.
Человека могут категоризовать как русского, так как он  родился  от  русских
родителей и живет в России,  но  воспринимать  нетипичным,  "нестереотипным"
русским. Во-вторых, следует учитывать, что стереотипизация есть  последствие
категоризации социальных объектов, которая, по мнению А.Тэшфела,  отличается
от категоризации объектов физического мира  воздействием  на  нее  отношений

Разместил: Гость Прочитано: 6557